--

Имя персонажа на русском языке: Тайвин Ланнистер.
Возраст: 56 лет.
Лояльность: Ланнистеры.
Вера: официально Семеро.
Титулы и занятость: Лорд Утеса Кастерли, Щит Ланниспорта, Хранитель Запада.

Планы на игру: Планы на игру: все действительно просто и избито — построение стойкой стабильной династии на долгие годы вперед. Эксперименты не люблю, поэтому линию персонажа планирую вести с периодическими аккуратными шажками в сторону ОТ канона. Без перебора. Добившись власти, допускаю сюжетную смерть персонажа для плодотворного развития следующего этапа игры. В случае неудачи на пути к глобальной миссии, также адекватно отношусь к смерти ПОВа, игра > игрок. Главное дайте отыграть этот момент в красках и лицах.

Связь с вами: увы, только дискорд. Недавно сломал телефон, поэтому никакими мессенджерами кроме него пока не располагаю. Захожу стабильно через день, бывает чаще. Константин Мельников
#5484

Пример игрового поста

Загнувшийся. Околевший. Исдохший. Скопытившийся. Обгадившийся перед смертью. Плачущий ради пощады. Умоляющий и жалкий. Каких только гнусностей не пускала воинская молва о Рейгаре Таргариене. Но нет нужды затыкать им рот. Когда-то он поведал своей семилетней дочурке, что она станет невестой Последнего дракона и королевой. Он не соврал только отчасти.

Громыхая латами среди походных шатров вассалов, он слышал и об Эйерисе. О том, какой подвиг совершил его сын, освободив королевство от безумца. Что ж, так говорят только его лорды — знать Запада, которые хорошо помнят историю Рейнов и Тарбеков. Найдутся те, кто проклянет этот поступок.

Ныне время злых языков. Пусть делают грязную работу. Чем чаще кузнец и крестьянин услышат о малодушности Таргариенов, тем быстрее их забудут. Тем крепче станет его наследие — опора для вечного процветания дома Ланнистеров.

И почему же он чаще думает о Рейгаре, чем об Эйерисе Безумном? Почему не вспоминает об Эейгоне и Элии? Потому что он тот, кто первым скажет правду своей дочери. Ту, которая ей не понравится.

— Мы доставили леди в шатер, как вы и приказывали, милорд, — косматый Крейкхолл нагнал сюзерена с хмельной лыбой на устах.

— Чудно. Не забывайте о караулах и страже, пока отмечате победу, — не обернувшись, Тайвин вошёл в тамбур.

Внутри он встретил свою отраду, Свет Запада, юную леди Утеса Кастерли. И не смог дать ей ничего, кроме непроницаемого взгляда.

— Он мертв, — спокойно сказал Тайвин, пока оруженосец расстегивал нагрудник, — Рейгар пал вместе со своим войском у Трезубца, — доспех с грохотом упал на дощатый пол.

Серсея прекрасно понимала, что в шатре отца её не будут ждать хорошие новости. Люди, шедшие за ним, бурно и пьяно праздновали свою победу. Столица была взята. Было множество поводов для радости и веселья, однако на девичьем лице не плясали искорки счастья. Лорд Тайвин был надёжной опорой для дома Ланнистеров, прекрасным воеводой и правителем, вот только... Отцом был никудышным. Он защищал свой род и своих детей, купал тех в золоте и шелках, но почти не уделял им настоящего внимания. Почти не виделся с ними, пропадая в пучинах собственных забот и дел. И Серсея знала, что если Тайвин Ланнистер вдруг резко приказал привести дочь к своему шатру, значит он хотел сообщить ей что-то важное и не терпящее отлагательств или пересказов чужими устами.

Приглушённый мягкий свет множества свечей плясал по золотым локонам, водопадом спадающим до тонкой талии, не утянутой лишними для дороги поясами или корсетами. На юной девушке платье из плотной тёмно-бордовой ткани, вторящей рекам крови, пролившимся по улицам Королевской Гавани за последние несколько суток. По платью рассыпаны золотые искры вышивки, а объёмные и длинные рукава чуть присобраны у предплечий. На открытой шее покоится золотое ожерелье с капельками-изумрудами. Такие же зелёные вспышки – её глаза, в томительном ожидании взглядом рыскали по убранству в шатре, где отец, кажется, проводил больше времени, чем в том же Утёсе Кастерли.

Как девушка и предполагала, отец приступил к новостям, даже не поприветствовав свою дочь после долгой разлуки. Серсея обернулась на знакомый голос, ещё не успев расслышать фразу, и ощутила, как землю выбило из-под ног, стоило старшему Ланнистеру договорить. Девушка умела держать себя в руках, достойно скрывая бушующие в душе шторма, но в этот раз маска пошатнулась. Губы сжались в тонкую полоску, а что-то внутри затрепетало так искренне и болезненно, словно готовое разбиться стекло. Серсея не выдержала отцовского взгляда, отведя в сторону глаза, обрамлённые длинными ресницами. Хрупкие пальцы сжались, удерживая видимую дрожь, но ни одна кристальная слезинка не скатилась по светлой коже щёк.

Рейгар, принц и наследник трона, обещанный ей отцом ещё много лет назад, пал. Серсея отдалённо что-то слышала о намечавшейся у Трезубца битве, но до последнего не хотела верить, что завершится она подобным образом. Пусть принц и был давно женат, пусть и были у него дети, уже почти десять лет единственная дочка богатейшего дома Вестероса, питала к нему
противоречивые, но искренне тёплые чувства. И Серсея была уверена, не воспротивься Эйрис Таргариен помолвке несколько лет назад, этого восстания можно было бы избежать. Но всё это сейчас лишь начертанные по воде сожаления. Они не имеют веса и ничего не значат. Принц погиб. А она жива. И уверена, что отец решил лично сообщить ей такие новости не из-за переживаний о хрупком девичьем сердце.

– Известно ли, кто именно сразил его? – любопытствует девушка, стараясь придать голосу спокойствия и уверенности.

— Известно, — латные перчатки слетели на пол. Украшенные, тяжелые и окровавленные. Лорд Утеса в полной мере сознавал ценность своей жизни в битвах — без него армии Запада конец. Как и членам его семьи. Поэтому никогда не лез в гущу сражений, предпочитая руководить войсками с высоты или равнины. В окружении элитного рыцарства он наблюдал за ходом боя и вступал в него лишь тогда, когда того требовал момент. Но произошедшее в столице мало походило на конкурентный бой. То была резня — быстрая, свирепая и беспощадная.

— Один из предводителей мятежников — Роберт Баратеон. Говорят, они сошлись в честно бою по колено в воде, и Лорд Предела раздробил принцу грудь своим шестифутовым молотом, — Тайвин неспешно обтирал руки полотенцем, — Его друг — Нед Старк, только что вошёл в столицу с армией и заявил о правах Баратеона на трон. Ты понимаешь, что это значит? — в первые за несколько минут Старый Лев вновь одарил ее тяжелым взглядом.

— Забери и оставь нас, — оруженосец с потугой собрал броню с пола и подчинился.

— Ты давно расцвела. Некоторые дочки выскакивают замуж, едва миновав двенадцатилетия. Но я не собирался разменивать сокровище на медяки, — Ланнистер подошел ближе, блеснув крапинками в малахитовых зрачках, — Рейгар мертв. Мертв его отец и его дети. Роберт Баратеон — один из немногих оставшихся достойных мужей. Его любят воины всех мастей : от солдат до рыцарей и сыновей лордов. Пришло время послужить своему дому и скрепить союз, который возвеличит наш род на многие годы. Твоё время.

Каждое произнесённое отцом слово бьёт по сердцу не хуже того самого шестифутового молота. Воображение невольно рисует картинки последней битвы славного принца, где тёмной мрачной тенью возвышается мужская фигура, облачённая в доспех, на гербе которого встаёт на дыбы чёрный олень. Серсея хмурится, на миловидном юном личике пролегают тени, а взгляд светящихся зелёных глаз тускнеет. Она понимает, к чему ведёт отец, и с каждым мгновением в груди лишь зреет невысказанный гнев и обида. Серсея прекрасно помнит тот день, когда отец рассказал ей о будущей помолвке с принцем. Она помнила вести о сыгранной Рейгаром свадьбе с Элией Мартелл, и те разлетевшиеся слухи о похищении Лианны Старк. Помнила всё, что отдаляло её от мечты. Видимо, в её память навсегда врежется и этот разговор в походном шатре отца.

В единственных словах Тайвина, что хотя бы отдалённо были похожи на ласку, он сравнивает её с сокровищем. И Серсея знает, что отец действительно берёг её. Множество знатных лордов приходили к нему с предложениями о свадьбе, но он отвергал одно за другим. Река времени уносила годы, из несносной девчонки со слишком уж капризным и хитрым характером, Серсея стала куда более сдержанной, но не менее расчётливой девушкой. И единственным, кого она действительно боялась, до сих пор оставался её отец. Настолько рьяно он защищал свою семью, что оказался едва ли не единственной угрозой для своих детей. Его слово было монолитным, от него нельзя было сбежать, его нельзя было ослушаться. Тайвин берёг свою дочь, но она понимала, что была лишь очередной золотой монетой. Не более, чем ключом к железному трону и благополучию рода, к какому
так стремился золотой лев.

– Его любят воины всех мастей и не имеет никакого значения, люблю ли его я, – не вопрос, скорее горькое утверждение.

Серсея как-то разочарованно качает головой. Отец приблизился на уже не слишком комфортное для неё расстояние, однако девушка не делает шага назад или в сторону. Он никогда не бил её. В целом почти не применял силу в тех
вопросах, что касались воспитания. Однако Тайвин Ланнистер был человеком, которому не обязательно поднимать руку или повышать голос. Хватало его нависающего, тяжёлого, проницательного и сурового взгляда, насквозь пронизывающего холодом. Под взглядом его малахитовых глаз всегда хотелось сжаться, но в этот раз Серсея смогла удержать себя на месте.

– А если Роберт Баратеон откажется? Как отказался от помолвки король Эйрис, – в её голосе вспыхивают искорки не злости, но недоверия. Она понимает, что ни её чувства, ни её слово ничего не значат. Она может сколько угодно проклинать будущего короля, но от того ситуация не изменится. Но что-то может изменить сам Баратеон, – Что тогда, отец?

Тайвин Ланнистер будто бы хмыкнул, если он умел это делать. Он прошел вдоль шатра, миновав резное мирийское кресло с мехом и опустился на тяжелый походный табурет.

— Люди не влюбляются, услышав имя. Ты увидишь его, поговоришь. Узнаешь, как люб он народу. И, быть может, сама полюбишь его.

На столе стояли два кувшина с вином и водой, первый из них Ланнистер отодвинул подальше. Плеснув воды в кубок, он осушил его тремя основательными глотками.

— Если нет, то ты всё равно будешь королевой. А твой сын станет королём.

Тайвин выслушал и ещё одну порцию сомнений. Девицы ее лет в каждом новом шаге видят угрозу. Если обходить стороной все риски — потеряешь каждый шанс.

— Не откажется, если он не дурак. Я послал Сира Аддама в Риверран с моим предложением. В нем говорится не только о вашем браке. Многие деревни сожжены, какие-то замки разрушены. Поля к югу от Дарри брошены, потому что короли и лорды выясняли, кто прав. Мы окажем ему поддержку монетой в первые годы правления, — Хранитель Запада подался вперед, — Теперь скажи мне, кто сможет одолжить королю больше золота, чем Ланнистеры с Утеса Кастерли?

В чём отец прав, так это в том, что Серсея ранее ещё не видела будущего короля вживую. Возможно, встреться они при других обстоятельствах, он бы действительно ей понравился, но... Девушка невзлюбила Баратеона заранее. И на то были все причины. Он буквально убил её любовь и разбил сердце, о чём могла идти речь? Юная леди поджимает губы и провожает отца взглядом. Тайвин почти никогда не выпивал, но ему всё равно продолжали приносить наполненные вином кувшины.

Слова о сыне-короле немного убаюкивают кипящие в девушке эмоции. Разве не об этом Серсея мечтала всю свою жизнь, с самого раннего детства? Стать первой женщиной Семи Королевств. Нарожать принцев и принцесс, воспитывать будущее столицы и прожить счастливую жизнь. Но ядовитый змей сомнения, скрутившийся в груди, не даёт проникнуться вдруг вспыхнувшей в мыслях картинкой. Она ведь уже слышала это. Пророчество проклятой Мэгги Лягушки! Эта чертовка уже много лет назад сказала, что Серсея выйдет замуж не за принца, а за короля.

– Больше, чем Ланнистеры – никто, – с лёгкой улыбкой кивает на вопрос отца девушка.

И всё же, пусть и в такой ситуации, её брала гордость за собственный род. Она – Ланнистер. И даже будучи замужем, взяв на себя чужую фамилию, она останется частью этого поистине великого, богатейшего дома. За её спиной будет надёжный тыл. Уж кто-кто, а Тайвин позаботится о том, чтобы его дочь уверенно стояла на ногах подле железного трона. Она сомневалась в муже. Боялась встречи с Робертом. Признаваясь себе, не хотела его видеть. Однако понимала, что в свои годы этот человек добился большего, чем большинство иных свободных лордов. И партия с ним будет наиболее выигрышной если не для неё, то для её семьи. Ведь именно для этого её и растили.

– И когда планируется свадьба? – она не будет упираться и впадать в истерики. Знает, что это бесполезно и бессмысленно. Куда более выгодно будет уточнить у отца всё, что он может ей рассказать.

Девушка неспешно проходит по шатру, мельком заглядывает на письменный стол, будто пытаясь выцепить там хоть что-то интересное, но тут же возвращает взгляд к отцу. Идёт в его сторону. Аккуратно придержав подол платья, легко присаживается на небольшую скамеечку, – пусть обычно и предназначенную
для слуг, – подле Тайвина. Даже на ней располагается элегантно, чуть отведя в сторону ноги. Отец порой пугал Серсею. Его взгляд забирался холодными иглами под кожу. Но сегодня, видно после добытой победы, отец был всё же расположен духом. Потому, взглянув на золотого льва снизу вверх, – никак не иначе, – она протягивает ему свою руку. Одним лишь жестом предлагает размять уставшие за день ладони, чтобы хоть как-то расслабить после боя.
– Я бы хотела знать, что будет дальше.

— Как можно скорее, — он проследил за приближающейся дочерью и ее взглядом, — Три грандлорда выступали по одну сторону в этом мятеже. Три друга. Три победителя. Став королём, Роберт наверняка посадит обоих в Малый совет. Если что-то пойдет не так, они смогут усмирить любого. Нам необходимо вклиниться в этот союз и пустить в нем трещины. Ваш с Баратеоном брак и золото наших рудников сделают его ближе к Западу, чем к Северу и Востоку.

— Но есть и другая причина. Ты не единственная незамужняя девица знатных кровей. Появятся и другие предложения. Некоторые из них будут самонадеянными и смешными, но найдутся и достойные. Нет в Вестеросе партии лучше тебя, но одни Боги знают, что творится в голове, опьяненной триумфом и горем в равной степени. Я не хочу давать ему возможность передумать.

Лорд продолжал наблюдать за действиями дочери. «Либо ее настолько обрадовала мысль о короне на челе, либо она что-то задумала. » Не подав виду, отец протянул ороговевшую от стали кисть в мягкие душистые ладони.

— Дальше будет то, о чем тебе известно не хуже, чем мне. Мы дождемся ответа Роберта Баратеона. И когда большая часть Вестероса коронует его, то устроим свадьбу на много дней : с пирами, турнирами, охотой и прочими формальностями. Займись тем, что у тебя получается лучше всего — будь безупречной к этому дню.

Она слушает отца не перебивая. Эмоции и мысли почти не отражаются на её лице. Серсея сосредоточена, будто хватается за каждую крупицу информации. Она знает, что ни на что не может повлиять, но при этом может попытаться подготовиться, хотя бы морально, ко всему тому, о чём говорит отец. Когда тот рассказывает о других незамужних девушках, Серсея с трудом вспоминает хотя бы пару конкуренток, но даже близко не видит их ровней себе. Как бы больно девушке ни было от мысли, что именно убийца её принца станет королём, если он выберет не её, то его можно будет считать безумцем или глупцом. Такой вряд ли сможет управлять Королевствами дольше пары лет. Она хотела быть королевой, но не хотела замуж за Роберта. К сожалению, выбирать не ей.

Хрупкие пальчики аккуратно смыкаются на огрубевшей со временем отцовской ладони. Не то чтобы Серсея научилась этому по книжкам, но умение промассировать уставшие руки мужчины ей казалось нужнее и полезнее, чем очередная вышивка на платье. Не для того ли ей нужны деньги и слуги, чтобы передать шитьё да вышивание в руки мастериц, исколовших себе все пальцы иглами?
Мягкие подушечки с лёгким нажимом проходятся по кисти и даже по запястью, снимая усталость от тяжёлых перчаток. Порой Серсея любила наблюдать за тем, как Джейми облачался в свои доспехи и тренировался. Она даже не пыталась представить, сколько он таскает на себе железа. Видимо, мужской участью было носить на себе броню, притом не только физическую, но и во многом душевную.

– Хорошо, отец, – коротко и на удивление послушно отвечает Серсея, словно приняв свою участь. Понятно, что это не в полной мере так, но она достаточно разумна, чтобы сейчас выждать время, – Надеюсь, Королевская Гавань будет сверкать к моменту моей свадьбы. Я ведь не зря ждала так долго.